В парадигме времён, стылость снежных вершин
и цепляются души за скальные фрески,
только ветер один, всё метет и метёт
желтый лист в Петергофе, срывая улыбки.
Маскароны, как стражи, забытых балов,
оберёги столетий на титулах прошлого.
Лики в сумерках дышат, и страшно порой,
что они, как подобие времени дряхлого.
По аллее фонтанов пройдусь, умиляясь,
красоте необычной, в изгибах столетья
наслаждаясь изысканным вкусом царя,
ощущая и привкус стального литья,
привкус пота рабочих,
идей грандиозность
Петергофа незыблемость,
благость и гордость...
В будуарах почувствую шелест нарядов,
шепотки и интриги придворных "стиляг",
скрип пера летописца, который однажды
описал окруженье царя, и...бродяг.
Звон бокалов во Славу Отечества, Веры.
Бал придворных шутов,
вальсы Штрауса - блеск.
Весь бомонд от царя и бояр,
от княгинь до служанок
танцевало, вертелось, смеялось,
влеклось,
безудержною пышностью
странного века...
И влюблялось,
когда,
чуть смеркалось.
Жилось.
Шедевральное время со сладким ознобом,
красота и ухоженность парков, аллей
и фонтаны, и смех, и интриги, и сплетни
всё, как будто во счастье прошедших затей.
Сибирь
|
